ОТПУСК

Поговорим как мужчины? - предложил подполковник Мякишев своему подчиненному капитану Переплетову.
- Давайте, - согласился капитан, но подполковник шестым или седьмым чувством понял, что из этого разговора ничего не получится, хотя мужчиной Переплетов был настоящим.
- Давай поговорим как друзья? - сделал еще одно предложение подполковник.
- Давайте, - опять согласился капитан, но товарищ Мякишев опять усомнился в плодотворности беседы в подобном ключе.
- Давай поговорим как коммунисты? - выдвинул очередное предложение начальник Переплетова.
- Согласен, - коротко кивнул головой подчиненный Мякишева, но снова все шло к тому, что нужного конструктивного решения не будет принято.
- Давай поговорим как офицеры? - подполковник Мякишев как будто хватался за последнюю соломинку.
- Так точно! - по-уставному откликнулся капитан.
- Встать, смирно! - скомандовал подполконник. Капитан вскочил со своего стула и застыл по стойке "смирно".
- Капитан Переплетов! - в голосе подполковника уже не было сомнений. - Приказываю вам сдать дела и отбыть в отпуск для восстановления своих нужных советской милиции сил!
- Есть! - ответил капитан. - Разрешите идти?
- Иди, иди! - улыбнулся подполковник. - И меньше чем через месяц не возвращайся.

Через два дня скорый пассажирский поезд мчал капитана Переплетова во Владивосток, где он еще никогда не был, но давно мечтал побывать.
- Чаю не желаете? - противно улыбаясь, спросила появившаяся в купе проводница.
Все купе, не исключая капитана, выразило желание погонять чайку.
Когда чай был доставлен в купе и трое доверчивых и.к с а жиров уже протянули руки к алюминиевым подста-f.шпикам, капитан Переплетов сказал, доставая свое служебное удостоверение:
- Контрольный замер, всем оставаться на местах!
Трое пассажиров из пассажиров превратились в понятых, капитан достал из своего чемодана прибор для измерения концентрации растворов, весы, разновесы и бланки протоколов.

На следующей станции проводница была доставлена в отделение железнодорожной милиции, а капитан продолжал работу.
Он быстро выявил в поезде, который неотвратимо мчал во Владивосток, настоящих советских людей, готовых помочь любое преступление раскрыть и персонифицировать.
К стуку вагонных колес прибавился слышный только капитану характерный стук, который попадал в такт кремлевским курантам, торжественной поступи почетного караула, всему ритму плановой советской жизни.
На каждой станции поезд, кроме легкомысленных встречающих, теперь ожидали милицейские машины.

На перроне происходили забавные встречи.
- Папа! - вскрикивала девятилетняя девочка, а ее папа, вдруг загороженный широкой спиной сержанта-милиционера, уже исчезал в желтом газике.
В раскинутые сети капитана Переплетова попадалась самая разнообразная преступная рыбка. Тут были в основном спекулянты, игроки в азартные игры, мошенники, носители холодного оружия, незаконные учителя карате, осквернители государственного флага страны и союзных республик, попалась даже парочка гомосексуалистов. Их Переплетов засек, когда они вместе выходили из туалета и один гомосексуалист спросил другого гомосексуалиста:
- А ты не забыл промыть очко?
Они засмеялись, но смех их был недолгим.
После Биробиджана в поезде остались только добровольные друзья Переплетова. Их капитан оформил как разгласителей государственной тайны.
Машиниста, его помощника и двух поваров Переплетов задержал уже после полной остановки поезда во Владивостоке, где на вокзальной почте отбил телеграмму в свой родной отдел милиции.
"Доехал хорошо, выезжаю, ждите. Ваш Переплетов".