КОНЕЦ

Зазвонил телефон на журнальном столике, больше похожем на дуршлаг из-за многочисленных пулевых отверстий, напоминающих о яростных перестрелках, происходивших иногда в квартире капитана.
Капитан Переплетов, не открывая усталых глаз, протянул руку к тому, что только отдаленно напоминало телефонную трубку. Сколько раз ею били его по голове, пытаясь выпытать ближайшие планы отдела милиции!
- Капитан Переплетов слушает!
- Через пятнадцать минут ты должен быть на базаре!
- Никогда! - резко, даже слишком резко ответил капитан. Так всегда он отвечал на отвратительные предложения преступных элементов.
- Тогда тебе больше некому будет отдавать честь! - угрожающе прошипел негодяй.
Переплетов понял, что речь идет о его непосредственном начальнике - подполковнике Мякишеве, - любимце подчиненных ему должностных лиц.
- Я буду, - сквозь зубы, но решительно пообещал капитан.
- И вот еще... - начал было негодяй.
- Знаю, знаю, - нервно перебил его Переплетов, - со мной никого не будет. "Только вам от этого легче не станет!"- несколько даже злорадно подумал капитан.

Преступник хотел сказать что-то еще, но Переплетов бросил то, что осталось от трубки, на рычаги телефонного аппарата.
Он подошел к шкафу, раздвинул тома сочинений В.И.Ленина и достал из-за них два пистолета. Это были испытанные друзья капитана Переплетова.
Пистолет Макарова был в порядке, если не считать таракана, забравшегося в обойму и дремавшего между третьим и четвертым патроном.
"А ведь мог всю обедню испортить! - подумалось капитану, когда он, брезгливо морщась, раздавил таракана на полу и почувствовал сквозь рваный носок слизь. - Вот таковы все правонарушители! Всех их надо давить!"

Пистолет системы Стечкина капитан проверял более придирчиво. Там его поджидала неожиданная находка: в ствол двадцатизарядного автоматического пистолета какой-то негодяй засунул две купюры достоинством в сто рублей, свернутых трубочкой.
"Взятку хотят дать! - злорадно подумал капитан. - Меня не купишь!"
Он убрал деньги в свой портмоне, решив потратить их на нужды родной милиции.
Через пятнадцать минут капитан был на месте.
Несколько темных фигур окружили его. Зажглись фонарики, выхватившие из тьмы, окутывающей родной город капитана, самого капитана, готового для схватки.
- Снимай штаны! - прозвучала хамская команда. Капитан стрелял одинаково с обеих рук. Стечкин бил очередью и Макаров как будто поддакивал своему боевому товарищу одиночными выстрелами.
Но к своему стыду Переплетов заметил, что ряды преступников совершенно не желали редеть. Никто не упал, никто не бился в предсмертных агониях, никто не раскаивался в последние минуты никчемной жизни, никого не добивала финка лжедруга.
И тут яркий свет фар стоявшей неподалеку машины высветил одинокую зловещую фигуру главаря.

Главарь смеялся, тыкая указательным пальцем в направлении Переплетова.
- Ты ничего с нами не сделаешь! - орал главарь.
- Сделаю! - сказал Переплетов и поднял оба пистолета на уровень бандитской груди.

Он ослабил давление на спусковые крючки только тогда, когда услышал два заключительных щелчка. Раздался смех.
- Ты спишь, ты все это видишь во сне! - издевался бандитский хазар.
- Нет! - отрицал капитан.
- Ты спишь! - давился смехом преступный пахан.
- Нет! - стоял на своем Переплетов.
- Тогда ущипни себя! - зловеще произнес мафиози, неожиданно сделавшись серьезным.
Переплетов сунул ненужный пистолет системы Макарова в задний карман и освободившейся рукой ущипнул себя за ляжку.

Зазвонил телефон на журнальном столике, который поражал своей ажурностью из-за многочисленных пулевых отверстий, оставленных жестокими перестрелками, происходившими иногда и на квартире капитана Переплетова.
Капитан, не открывая усталых глаз, протянул руку к телефонной трубке, держащейся только чудом. Сколько раз били его этой трубкой по холодной голове, пытаясь таким образом узнать о предстоящих акциях родного отдела милиции!
- Капитан Переплетов слушает!
- Через пятнадцать минут я жду вас у себя, - проворковал нежный женский голосок.
Капитана обожгло: Нинка - спекулянтка спиртными напитками всех сортов, начиная от технических спиртов и самогона и кончая изысканными импортными винами и коньяками! Нинка была в розыске, и вот она сама звонит капитану!
- Ты где? - выдохнул капитан.
- Везде, - срифмовала Нинка.
- Не шути так, - обиделся капитан. Нинка назвала адрес.
- Только без следственного чемоданчика и без друзей-мусорков! - предупредила Нинка.
- Зачем так? - вторично обиделся капитан и положил останки трубки на рычаги телефонного аппарата.

Переплетов подошел к книжному шкафу, раздвинул тома полного собрания сочинений В.И. Ленина и достал оттуда два пистолета, но, подумав, один пистолет (а это был пистолет системы Игоря Яковлевича Стечкина) убрал назад, а другой, который любовно называл "Макары-чем", сунул в задний карман.
"Вперед!" - мысленно скомандовал сам себе капитан.
Через пятнадцать минут Переплетов звонил в дверь квартиры, адрес которой сообщила ему Нинка-спекулянтка.
Открыла сама Нинка.
- Заходи, - хорошо улыбаясь, сказала она.
- Здравствуйте, - официально ответил Переплетов. Да, ему нравилась эта женщина, но чувство долга, которое ему еще никогда не изменяло, отталкивало его от нее.
- Если хочешь, освежись, - предложила Нинка, открывая дверь ванной.
- Шампанское? - кивнув на огромную ванну, грустно спросил Переплетов.
- Полусладкое, - пренебрежительно бросила Нинка, поправляя прическу, которую совсем не надо было поправлять.
- Гуляешь? - еще грустнее спросил капитан. Мысль о перевоспитании Нинки еще теплилась в его сознании, но ум, холодный ум чекиста, говорил этим надеждам "нет".

Человек, поживший "такой" жизнью, никогда честно жить не будет.
"Заставим", - успокоил сам себя Переплетов.
- С повинной пойдешь? - предложил он Нинке. Нинка засмеялась. Но это был не оскорбительный смех, это был просто смех человека, услышавшего веселую шутку.
- Смеется тот, кто смеется последним, - в который уже раз обиделся Переплетов.
- Снимай штаны! - неожиданно приказала Нинка.
- Здесь приказываю я! - по привычке оборвал капитан.
- Нет, тут приказываю я! - жестко возразила Нинка.
- Ах, ты так! - закричал Переплетов, выхватывая пистолет.
- Стрелять будешь? - томно спросила Нинка, сбрасывая дорогой импортный халат и оставаясь в чем мать родила.

У Переплетова задрожали руки. Он знал себя: через три минуты эрекция победит железную волю и еще через пять минут он будет совершать должностное преступление.
- Нет! - закричал капитан, нажимая на спуск. Переплетов мог стрелять с закрытыми глазами, и вот теперь ему пришлось воспользоваться этим своим умением. Он не мог видеть, как пули будут рвать прекрасное тело желанной ему женщины.
Переплетов открыл глаза после восьмого, последнего выстрела...

Нинка была жива и здорова.
- Как я мог промахнуться? - спросил себя и Нинку Переплетов, быстро заменяя обойму.
- Ты ничего мне не сделаешь, - смеялась ему в лицо прекрасная преступница.
- Сделаю, сделаю, - твердил Переплетов, загоняя новую обойму в рукоять пистолета.
- Не сделаешь! - издевалась Нинка.
- Сделаю! - закричал Переплетов, поднимая пистолет на уровень пышной груди спекулянтки и нажимая на спуск.
Теперь глаз он не закрывал и видел, как после каждого выстрела пули лениво вываливались из ствола пистолета и беззвучно падали на мягкий ковер, устилающий пол в комнате.
- Ты спишь! - смеялась Нинка. - Ты спишь и ничего мне не сделаешь!
- Я не сплю, милиция не спит! - закричал Переплетов и вдруг вспомнил во всех подробностях все предыдущие сны.
- Тогда ущипни себя! - грозно промолвила Нинка.

Переплетов убрал бесполезный Макаров в задний карман и освободившейся рукой ущипнул себя за ляжку, покрытую синяками от нескончаемых снов капитана.
Опять зазвонил телефон...